Симфония для пяти струн (СИ) - Страница 48

— В общем, да. Саена Иеа была очень талантливым творцом, просто ей не повезло с темой работы. Она исследовала явление резонанса, во всех его проявлениях. Но не это главное. То, что я расскажу тебе дальше — лишь теория. Но теория одного из лучших следователей за всю историю Руки Гармонии, и я пока не нашёл ни одного опровержения. Хотя и доказательств никаких, в общем-то, тоже нет… Так вот, — оборвал он посторонние рассуждения. — Существует некая организация. Скорее всего, нечто вроде религиозной секты, если судить по названию — «Дети Резонанса». Нет даже доказательств существования этого названия, — он хмыкнул. — Эти ребята очень влиятельны, глубоко законспирированы и очень хорошо зачищают следы. Твоя мать попала в поле их зрения, и именно это привело её к такому концу. Я не берусь судить, действительно ли она была непричастна к тем убийствам, за которые её осудили. Убийства посчитали за её эксперименты, и приговор ты знаешь. Я склонен полагать, она была замешана в этих делах косвенно, но на неё повесили всё. Не следователь, она сама. Вероятно, так она пыталась защитить тебя и твоего отца. Учитывая, что не нашлось больше ни одного не только подозреваемого, а хотя бы близко ошивавшегося человека, и саена подписала чистосердечное признание, дело закрыли.

— Почему ты так уверен, что следователь тут не причём? — из чистого упрямства возразила я. — Хочешь сказать, все гармоники такие прямо благородные и честные?

— Если хочешь, я познакомлю тебя с саеной Уей Рикель, составишь мнение самостоятельно, — невозмутимо отозвался он. — Ей нечего было противопоставить уликам и признанию, кроме собственного чутья, а на этом дело не построишь. Насколько я знаю, она пыталась уговорить твою мать и на сотрудничество, и защиту предлагала, и вообще всё, что угодно. Только, видимо, саена Лиел боялась своих таинственных хозяев куда больше, чем смертного приговора. Твоего отца, похоже, убили из-за нескольких отражений, на которых случайно оказалось несколько важных личностей, связанных с этим делом. А тебя пытались устранить как единственного свидетеля смерти тара Арга; или, может быть, из-за тех же альбомов.

— Смотритель храма тоже принадлежит к их числу? — хмуро уточнила я. На душе было гадко от всего услышанного.

— Принадлежал, — поправил меня Карт. — Я уже достаточно смутно помню тот отрезок времени, но, кажется, осталось от этого… — он запнулся. Я, с очередной долей смущения, сразу сообразила, что причиной запинки была попытка подобрать приличный эпитет к личности пожилого тара. — Вряд ли там много осталось, в общем.

— А не мог он быть их главой? — с тоской вздохнула я.

— Почему ты так решила? — вопросом ответил катраль.

— Ну, я не решила, я мечтаю. Если он всё равно умер, хорошо было бы, если бы это был самый главный негодяй.

— Да, неплохо, — со смешком согласился синеглазый. — Но вряд ли. Хотя на бездумного исполнителя тоже не похож, так что наверняка довольно важная птица. Ты запомнила его лицо?

— Очень хорошо, — кивнула я. — У него очень приятное лицо, интеллигентное… было.

— Что-нибудь ещё интересное?

— Он сказал, что знал мою тёзку в юности, но она погибла. Хотя, наверное, врал, да?

— Не обязательно. Ладно, что я тебя допрашивать начал! Нам бы сначала хоть куда-нибудь добраться!

— Профессиональная привычка, — я хихикнула. — Но Хаос с ними, с этими людьми. Я не могу понять, как именно мы оказались в этом лесу? Почему именно здесь? И почему можем разговаривать?

— Честно говоря, здесь я тебе тоже ничего конкретного ответить не могу. Воспоминания весьма смутны, а знания — недостаточны. Я пришёл к Сарку и узнал, что тебя нет. Тут же понял, что ты попала в беду, и пришёл. Понятия не имею, как это получилось, но я почему-то точно знал, где тебя искать. А там Сарк здорово помог. Хаос побери, чем я только думал, когда согласился на его помощь? — он вздохнул.

— Сарк, вроде бы, творец, доктор? — растерянно уточнила я. — Чем он мог тебе помочь?

— Он всё-таки сумел вспомнить кое-что из боевых гармоний.

— Из чего? — потрясённо уточнила я. — Как это?!

— Ты… серьёзно не знаешь? — после короткой паузы полным удивления голосом спросил он. — Боевые гармонии. Шаровые молнии, каменные стрелы, огненные брызги… Ты… даже ничего не слышала об этом?!

— Ну… нет… — его удивление было настолько явным и сильным, что я смутилась. Как будто я только что заявила, что ничего о Великой реке не слышала. — В школе нам ничего такого не рассказывали, а мастер Фарт — тем более. Извини.

— Не надо извиняться, — он хмыкнул. — Я просто не ожидал, что существуют настолько невинные и светлые создания, как ты.

— Ты сказал это, словно комплимент, но я всё равно чувствую себя круглой дурой. Страшно даже представить, о чём столь же очевидном я ещё не слышала! И ведь даже в книгах ничего такого не попадалось…

— Неправда, ты не глупая, ты просто… немного ребёнок, и это не плохо, это удивительно и прекрасно. Я уже очень сожалею, что тебе пришлось со всем этим познакомиться. И, боюсь, это далеко не конец. Может быть, тебе не стоит возвращаться в Город? — тихо предложил он.

— За пределами родного города я вообще ничего не знаю, — я даже рассмеялась от такого предложения. — Наверное, мне настала пора повзрослеть, — пожала плечами.

— Это грустно. Но это так.

Мы некоторое время помолчали.

— Так с чем тебе помог Сарк?

— Ну, видимо, этот тип был не один, а Сарк меня неплохо прикрыл. Даже, кажется, зацепил кого-то. Когда мы нашли вас, этот человек выбросил тебя в пролом в стене, в реку. А потом сделал то, от чего умерла та женщина в переулке. Когда я, прыгнув следом, подхватил твоё тело, в твоей груди зияла дыра. В тот момент я уже перестал быть человеком, но всё ещё осознавал себя. Помню, что было больно. Помню, что был в ярости. Я совершенно точно сорвался, стал ураганом, и остаётся только гадать, насколько сильно пострадал Город. Но почему ты жива, почему моя личность не канула в Хаос, почему мы с тобой можем разговаривать… я не знаю. Есть старая сказка, про человека, хранящего сердце ветра. Я… мечтал встретить такого человека, потому что мне очень нравилось жить среди людей, и я не хотел уходить. Я уверен, что это ты. Но как получилось то, что получилось, я не знаю, потому что достоверных историй о встрече катраля с таким человеком не слышал, — он хмыкнул. — Я даже понять не могу, что именно получилось: что я такое теперь, изменилась ли ты. Самое странное, я всё равно остаюсь ветром, но эта сила… Такое ощущение, что я могу её контролировать. И, вновь став ураганом, по-прежнему останусь собой, — он запнулся и замолчал, видимо, отчаявшись подобрать слова для описания того, чего и сам не понимал. — У нас получился день откровений и открытий, — Карт вздохнул.